О древнерусском пении

Православное богослужение являет собой живой духовный синтез различных видов церковного искусства, гармонию матери­альных проявлений духовного начала. И богослужебное пение вхо­дит в его строй как неотделимая частица, главным назначением ко­торой является прославление Бога. Древние называли пение в храме ангельским пением, богодухновенным символом: божест­венное пение воспевается человеком не просто на пути к Богу, но именно в момент этого пути, когда человек целиком и полностью освобождается от образов и представлений матери­ального мира.

Именно так – в качестве иконы, словес­ного и музыкального обра­за Бога – явлено и древне­русское богослужебное пение. Пожалуй, наиболее яр­ким образцом во всей исто­рии церковного пения, во­бравшим в себя все осо­бенности иконы, стал зна­менный распев. Это систе­ма мелодий, соотнесенная с кругом православных бо­гослужений и календарем.

Древне­русское богослужебное пение

Само название – знамен­ный – с одной стороны, от­ражает в себе способ записи мелодий при помощи специальных знаков – невм или (в древнерусской теории) знамен. С другой сто­роны, знаменный распев являет собой символ, «знамя» ангельско­го пения. Об этом говорит тот принцип, который лежит в основе распева.

Любая мелодия, взятая в качестве образца древнерус­ского пения XII-XV ст. (именно на этот период приходится расцвет знаменного пения), строится на чередовании мелодических фор- мул-стереотипов. Мелодия как бы составляется из «лоскутков». Напевы стихир знаменного распева, входящие в состав таких книг как «Октоих», «Праздники», «Триодь», целиком подчинены такому методу организации, получившему название центонный (от лат. cento – лоскут). Вначале эти стереотипные попевки на Руси были византийского происхождения. Но позже они стали заимст­воваться из русского народного музыкального языка.

Известно, что для русской богослужебной певческой практики было типично одноголосное исполнение песнопений. Певец-распевщик при распевании уставных компонентов богослужения мог свободно комбинировать известные всем прихожанам попевки в соответствии содержанием текста.

Таким образом, на уровне му­зыкального языка практически воплощалась идея соборности, всеобщности. Распевщик использовал только те мотивы, которые использовались на протяжении долгого времени и за которыми уже закрепились устойчивые смысловые значения.

Понимание этих мелодий-символов заставляло молящегося отвлечься от по­вседневных житейских забот, войти в состояние диалога с Богом. Повторение формализованных попевок соответствует повторе­нию слов Иисусовой молитвы. Исследователи XX века (Н. Успенский, М. Бражников, И. Гарднер, Ф. Протопопов, Дм. Разумовский и многие другие), за­нимаясь расшифровкой древних знаменных распевов, обнаружи­ли, что знаменное пение представляет собой достаточно сложную систему, каждый элемент которой символичен.

Так, собственно, мелодия распева состоит из формул-стерео­типов, которые можно разделить на две группы.

Попевки или кокизы

К первой относят­ся так называемые попев­ки, или кокизы. Они со­ставляют основную строи­тельную единицу знамен­ного распева, являются его основой. М. Бражни­ков назвал попевку «пло­тью и кровью знаменного распева». Существует большое количество по­добных попевок и их ком­бинаций. Сохранились и русские названия знамен; они давались, как прави­ло, в связи со схожестью знамени с каким-либо предметом материально­го мира: крюк, стрела, палка, сорочья ножка, чашка и многие другие.

Как правило, знамена не только показыва­ли распевщику, какой мелодический оборот необходимо исполь­зовать, но имели символическую воспитательную нагрузку. Так, на­иболее часто употребимое знамя – крюк – символизировало борь­бу с гневом, печалью, унынием; столица – образ смирения, крото­сти; чашка – знамя полноты, глубины, богатства, изобилия, вечности.

Лица и фиты

Ко второй группе формул можно отнести лица и фиты. Эти два типа попевок служили своеобразными украшениями. В отличие от коротких знамен, состоявших из 3-4 звуков, лица и фиты – прост­ранные, развернутые мелодические построения. Они встречались редко, как правило, в праздничных песнопениях и придавали мело­дии особенно торжественный настрой в наиболее важных местах текста.

Все многообразие знамен, кокиз, лиц и фит с течением време­ни было собрано в рукописные сборники – «певческие азбуки», «кокизники», «фитники». Каждая из групп попевок в соответствии с византийской традицией объединялась в систему осмогласия. Такой принцип систематизации был и остается необходимым и состав­ляет второй символический уровень.

Столпы

Византийская система осмогласия была связана с особеннос­тями византийского календаря. По последнему новый год начинал­ся 1 сентября, и в каждом из 12 месяцев были свои праздники, справлявшиеся в твердых числах. Кроме того, были еще подвиж­ные праздники, справлявшиеся ежегодно в разных числах: Пасха, Вознесение, Пятидесятница. Кроме месяцев в году, исчислялись и недели, счет которых вели от Пасхи. 8 недель составляли «столп».

Для каждой недели столпа были расписаны особые гимны, кото­рые исполнялись в определенном музыкальном ладу. По истече­нии одного столпа недель следовал другой, и, таким образом, гимографические тексты вместе с соответствующими им музыкаль­ными ладами регулярно повторялись через 8 недель. 8 ладов, или гласов, соответствовали 8 неделям столпа, представляя собой оп­ределенным образом организованную музыкальную систему, в ко­торой первые четыре лада были самостоятельными, а вторые производными. Таким образом, пятый глас был связан с первым, шестой – со вторым и так далее.

Песнопения праздников

Песнопения праздников также были подчинены системе осмо­гласия, но допускали употребление нескольких гласов, что прида­вало богослужению особую торжественность.

Процесс становления собственно русского осмогласия завер­шился к началу XVI века. К этому времени был распет весь круг пес­нопений, входящих в богослужение, и мелодика знаменного распе­ва достигла высшей точки своего развития. Вначале попевки, скла­дывающиеся в гласы (так называемая погласица), существовали только в устной традиции. По мере того, как певческий опыт стал подвергаться творческому обобщению, погласицы стали записывать в певческих книгах. Самые ранние из них относятся к XVI веку.

Знаменный распев постоянно видоизменялся и развивался. При распевании певцы пользовались не только византийскими мелодиями, но постоянно включали в круг интонаций исконно рус­ские, известные всем интонации народных песен. Постепенно сформировались и другие виды распевов:

• путевой,
• демественный,
• большой и малый знаменный,
• а еще позже – киевский,
• греческий
• болгарский (уже под большим воздействием западно-европей­ской профессиональной музыки).

Древнерусские распевы являлись частью аскетической дисциплины и потому – апеллируют к Красоте Самой по Себе, к Источнику всякой красоты. Знаменный распев – это живая память о со­прикосновении с Богом, которая не позволяет сознанию ниспасть в область материальной красоты тварного мира. Это своеобразный звуковой континуум, с помощью которого можно достичь единства, гармонии, который выводит наше сознание из состояния ослепления к узрению Истины.

Вот почему представляется не случайным, закономерным тот небывалый подъем интереса к древнерусскому певческому искусству именно в наше время, ког­да сознание разделимо, введено в иллюзию знания и понимания Эта потребность в спокойствии, в молитвенном предстоянии и нашла свое утоление в обращении к знаменному распеву.