Новомученик Леонид Сальков (комментарии к истории одного странствия)

Жизнеописания крымских подвижников благочестия за­нимают особое место в богатом агиографическом на­следии митрополита Вениамина (Федченкова). В отличие от трудов святителя, посвященных знаменитым старцам, препо­добным Серафиму Саровскому и Нектарию Оптинскому, свя­тым праведным Иоанну Кронштадтскому и Ионе Одесскому, тексты, собранные в этой книге, сохранили драгоценные, но, к сожалению, малоизвестные страницы истории православ­ного подвижничества. Можно предположить, что это единс­твенные свидетельства о забытых крымских подвижниках. Но когда молчит человеческая память, начинают говорить архи­вы. 

В данном случае восстановить имя, маршрут странствий и обстоятельства мученической кончины помогли архивы УСБУ в Одесской области и ДКНБ по Карагандинской области. Так органы безопасности дважды способствовали прославлению подвижника: в первый раз, возлагая на него мученический ве­нец, второй раз, сохранив уникальные материалы о нем.

Странника звали Леонид Васильевич Сальков. Родился он в 1886 году в селе Таганаш Перекопского уезда Таврической губернии. Отец новомученика был богатым купцом. «Были братья и сестры. В живых никого нет. Михаил (брат) погиб в империалистическую войну. Два брата, Николай и Владислав, служили в старой армии офицерами, и где они сейчас – не знаю». Вероятно, Леонид Сальков пытался запутать следствие. Отсюда не замеченное следователем противоречие: «в живых никого нет…» и здесь же: «…где два других брата – «не знаю». Митрополит Вениамин также упоминает брата-офицера, по­гибшего на войне. Рассказывает он и еще об одном Салькове

Евгении, священнике, который во время гонений был от­правлен в ссылку в Сибирь, где и скончался». Действительно, в число клириков Свято-Александро-Невского собора города Симферополя входил священник Евгений Сальков, человек му­жественный, верный Христу и Его Церкви.

«В 1920 году, когда большевики вошли в Симферополь и перестрелка шла уже на улицах города, кто-то установил пулемет на соборной коло­кольне и начал обстреливать красноармейцев. Симферополь­ское духовенство оказалось под подозрением у новой власти. Все ожидали репрессии. ЧК вызвала архиерея для объяснения. Преосвященный владыка Димитрий (Абашидзе) созвал город­ское духовенство и просил пойти в ГПУ вместе с ним кого-ни­будь из священников. Архиепископ Димитрий сказал, что про­тив воли никто не может благословить на такой шаг. Вероятнее всего, ходоки не вернутся (расстрелы без суда и следствия в то время не были диковинкой в Крыму), и кто пойдет с ним, хотя бы три человека, пусть решат сами, без его вмешательства.

Нашлись добровольцы: протоиерей Николай Казанский, кли­рик Александро-Невского собора отец Евгений Сальков, про­тоиерей Димитрий Марков и Николай Мезенцев. Депутации повезло: объяснившись с властями, она к концу дня благопо­лучно вернулась. Это было воспринято как явное чудо и ми­лость Божия». В 1922 году он был осужден и находился в ниже­городской тюрьме. Через 10 месяцев освобожден досрочно. Леонид Васильевич окончил гимназию в Симферополе, а в 1911 году – физико-математический факультет Московского уни­верситета. В 1911 году по призыву поступил на службу в армию вольноопределяющимся. Служил один год. Демобилизовался в 1912 году прапорщиком запаса.

До 1914 года проживал в Сим­ферополе. В 1914 году по мобилизации как офицер запаса был снова призван в армию. Служил в 13-й артиллерийской брига­де. Февральская революция 1917 года застала на Румынском фронте. Тогда же поручик Сальков подал в отставку. Был пере­веден в резерв в Одессу, где пробыл до мая 1918 года. Затем Леонид Васильевич оставил воинскую службу и возвратился в Симферополь.

«В этот промежуток времени я познакомился со священником Ионой Атаманским, от которого получил благо­словение уйти в Благовещенский монастырь». В феврале 1918 года Леонид Сальков ушел в монастырь. В том же месяце его арестовали большевики. В апреле монастырь захватили не­мецкие войска, и Леонид Сальков был освобожден. Затем бу­дущий новомученик вернулся в Симферополь, где раздал все свое имущество: часть – на церковь, часть – на богадельню, часть – родственникам. В 1918 году Леонид Сальков странс­твует по Кавказу, посещая знаменитые обители: Новый Афон, Каманы, Дранды, Бодийский монастырь. По всей вероятности, именно в это время он знакомится со знаменитым грузинским старцем Алексием (Шушанией). В справке ПСТГУ говорится, что в марте 1919 года именно «старец Алексий Теклаукского мо­настыря благословил Леонида Салькова на странничество».

Сохранились интересные воспоминания о русском странни­ке, посетившем преподобного Алексия. «Еще в храме Андрей увидел странника из России, увешанного тяжелыми крестами. Он стоял, подняв руки, неподвижно всю службу. Когда пришли на трапезу, игумен Алексий ласково сказал ему: «Христос распялся на одном Кресте, почему ты носишь столько крестов? Избёри себе вместо них один крест смирения».

Тогда этот че­ловек молча поклонился игумену и, сняв с себя все кресты, по­ложил их перед ним, также не сказав ни слова. Игумен взял один из крестов и сам надел его на странника, который, как потом оказалось, принял на себя подвиг юродства». Соглас­но хронологии повествования, данный странник не мог быть Леонидом Сальковым, и это просто совпадение. Но поскольку жанр воспоминаний не всегда предполагает абсолютную хро­нологическую точность, мы решили привести этот фрагмент в качестве предположения, что русским странником мог быть Леонид Сальков.

Осенью 1919 года Леонид Сальков решил идти в Иерусалим и уже в декабре того же года он прибыл в Константинополь, где узнал, что Иерусалим находится под властью англичан и что они туда русских не пропускают. Два месяца жил ново­мученик Леонид в Константинополе на Афонском подворье, затем английским пароходом, который шел в Новороссийск, выехал обратно на Кавказ.

Ввиду того, что Новороссийск оказался занятым красны­ми войсками, пароход отправился в Севастополь. В марте 1920 года прибыл в белый Севастополь. Дальнейшее странс­твие глазами Леонида Салькова:

«При проверке документов меня как офицера хотели мо­билизовать в белую армию, но я отказался, был арестован и отправлен в Джанкой. Потом меня отпустили. Потом ушел в Херсонесский монастырь, где и прожил до 1923 года. В этот же – промежуток времени я периодически приживал в (георгиевском монастыре вблизи города Севастополя. С приходом Врангеля я снова был мобилизован в белую армию, но так­же отказался служить. В мае 1923 года из Крыма на Кавказ в [неразборчиво] монастырь. Пробыл до 1925 года.

После смерти настоятеля монастыря Алексия (Шушания) я ушел из монастыря и проживал у Константина (неразборчиво) в 3 км от города Сухуми, помогал ему в хозяйстве, а он за это меня содержал. Прожил у него до 1927 года. В 1927 году вместе с группой других лиц был арестован Абхазским ГПУ, выслан в Соловки на 3 года. В Соловках до 1930 года. Затем отправлен на высылку сроком на 3 года в Межуреченский [Междуре- ченский?] район Вологодской области. Пробыл до сентября 1933 года. Выехал в Сухуми. По пути заехал в Одессу, чтобы встретиться со священником Димитрием Лавровым».

Человек, ведущий протокол допроса, вряд ли мог пред­ставить, что его скорбный труд высоко оценят опомнивши­еся потомки. Первый невольный агиограф не просто дотош­но, порой излишне дотошно, воссоздал картину странствий Леонида Салькова, он смог написать образ-икону новому­ченика.

Во время работы в архивах УСБУ мы неоднократно убеж-з дались в том, что дела особо одаренных подвижников бла­гочестия отличаются от следственных дел других репрес­сированных священнослужителей. Материалы следствия позволяют говорить о прижизненном почитании многих новомучеников. Так, странник-мирянин Леонид Сальков по­читался как духовный учитель, старец. Из показаний Лео­нида Салькова: «В кругу этих лиц (последователей истинно­православной церкви) я являлся старшим братом, которым я давал наставления духовного порядка. Один из них, по имени Сергей, называл меня учителем, мои беседы носили индивидуальный характер, а также были случаи, когда со­бирались по несколько человек, которым читал духовную литературу, разъясняя ее, или просто были беседы на тему      об истинно-православной церкви».

Показания других обвиняемых также говорят о почита­нии Леонида Салькова как старца. Более того, возможно предположить, что странник был тайно рукоположен в свя­щенный сан: «Леонид Васильевич Сальков был руководите­лем и воспитателем данной группы. Насколько мне извест­но, Сальков Леонид Васильевич сана священнослужителя не имеет, однако его почитают как духовного отца, а некоторые лица, как, например, Сергей Бершицкий, считают его просто учителем. Леонид Сальков по примеру священнослужите­лей благословлял своих почитателей, а ему при благосло­вении его почитатели целовали руки…». Следует обратить внимание на то, что, согласно митрополиту Вениамину, свя­той праведный Иона Одесский относился к новомученику Леониду как к равному, близкому по духу сотаиннику.

За советом к страннику обращался выдающийся ученый- офтальмолог В.П. Филатов. «Раза два я был у профессора Владимира Петровича Филатова. Он меня пригласил, как человека с высшим образованием, для беседы по вопросу спиритизма. Он меня спрашивал о сути спиритизма, имея в виду получить от меня разъяснения как религиозного чело­века, так как ему не могут его дать по этому вопросу монахи, не имеющие образования. Я ему по этому вопросу говорил, что спиритизмом христиане заниматься не могут, так как это проявление злой силы».

Материалы следственного дела позволяют судить об уди­вительном бесстрашии странника Леонида. Уже на первыхдопросах он решительно отказывается от сотрудничества с карательными органами: «Называть персонально этих лиц [представителей ИПЦ] я сейчас не буду, не хочу никого пре­давать… Средства на странствование получал от знакомых. Знакомых по г. Москве называть не буду».

Новомученик Леонид открыто заявляет о неприятии Со­ветской власти. На вопрос следователя: «Какое у вас отноше­ние к соввласти», странник отвечает: «По моему убеждению, советская власть послана Богом в наказание человечеству. Поэтому я, как и всякий христианин, не должен радоваться существованию советской власти, а наоборот, это является скорбью. К мировоззрениям советской власти я и отношусь как к [неразборчиво] закрепощающему людей, и советская власть существовать не будет».

Свои показания Леонид Ва­сильевич подтвердил и на других допросах. «В своих беседах с представителями истинно-православной церкви призы­вал их к сохранению чистоты истинного православия и го­ворил, что христиане, как и всему человеческому, соввласти верить не могут, что следовать за ней также не должны, так как все мероприятия их как продукт человеческого ума рух­нут, разъясняя, что соввласть, разрушая Божие, творит волю сатаны».

Вопрос: «Какое у Вас постоянное занятие?»

Ответ: «Являясь последователем истинно-православной церкви, я принял на себя подвиг странничества. На странничество я получил благословение от священника Ионы Атаманско­го. Средствами к существованию у меня были пожертвова­ния от верующих и изредка частные работы по хозяйству у верующих, с кем мне приходилось сталкиваться. Только такие работы я и могу выполнять, работа же на советских предприятиях или служба в советских учреждениях являет­ся противной моей совести… Как последователь истинно­православной церкви я являюсь противником соввласти… К данным выше показаниям об отношении к соввласти в ко­нец добавление: врагом советской власти я являюсь за ея безумное возстание против Бога».

«Антисоветской деятельности с моей стороны не было. Беседы я проводил в Духе Священного Писания так, как я его понимаю, с тем, чтобы разъяснить слушателям его вер­нее. Конечной целью у меня было внедрить в сознание слушающих меня мои убеждения последователей Истинно Православной Церкви.

В.: «Не являются ли эти обстоятельства вашей антисовет­ской деятельностью?»

О.: «Это относится к моей антисоветской деятельности».

В.: «На предыдущем допросе вы показали об отдельных моментах вашей антисоветской деятельности. Какие цели вы преследовали?»

О.: «Этим я преследовал сохранить чистоту веры лично в себе и помочь другому путем соответствующих убеждений. Будучи несогласным с политикой соввласти, основываясь на своих религиозных убеждениях, я и проводил борьбу с ме­роприятиями соввласти.

Я считаю, что социалистическое строительство ведет к нарушению чистоты истинного православия, потому я сам не только мог принимать участие в нем, но являюсь против­ником его.

В частности, по этим мотивам, как я показывал и ранее, я считаю противным своей совести работать в советских предприятиях и учреждениях. К этому я также призывал и других путем соответствующих бесед с верующими. Все это, в конечном счете, должно вызвать неподчинение и непри­знание соввласти.

В части мероприятий соввласти мои убеждения и разъ­яснения сводятся к тому, что они направлены к гибели мира, следовательно, у верующих истинно-православной церкви должны вызывать скорбь и сожаление».

Непринятие светской власти отразилось на экклезиоло- гическом выборе Леонида Салькова. Как и многие другие ревнители православия, он не смог согласиться с церков­ной политикой митрополита Сергия (Страгородского). Свои богатые дарования странник посвятил борьбе за незави­симость Церкви. «Сальков Леонид Васильевич говорил о том, что нужно христианам объединиться вокруг истинно­православной Церкви. Причем тут он высказывает о том, что Церковь отступила от Православия и обвинил в этом митрополита Сергия.

Говорил о том, что митрополит Сер­гий издал неправильную Декларацию, говорил о какой-то европейской конференции, на которой якобы был поднят вопрос о притеснении религии в СССР, и что поэтому яко­бы был запрошен митрополит Сергий, который сообщил этой конференции, что в СССР притеснений религии нет, а, наоборот, свобода религии. Этот ответ митрополита Сер­гия Сальков осуждал и говорил, что если бы митрополит Сергий так не ответил, то был бы против СССР крестовый поход, а этим митрополит Сергий сорвал крестовый поход и погубил не только Православную Церковь, но и нас, ве­рующих, предал Церковь советской власти».

Таким образом, странствия Леонида Салькова были странствиями миссионера и апостола, проповедника не­обходимости независимости Церкви. В Одессе его встре­чали старые знакомые по портовой Церкви, священники Георгий Балухатин и Димитрий Лавров. У святого правед­ного Ионы Атаманского они служили как диаконы. Вместе с ними по одному делу проходили также Поспелов Федор Степанович, Иванов Владимир Игнатьевич (священник), Здетовецкий Владимир Ксенофонтович (священник), Кох Семен Яковлевич и Кравцов Феодосий Степанович. Следо­ватели считали, что этих людей объединила принадлеж­ность к «непоминающим», так называемой Истиной Право­славной Церкви. На самом деле все гораздо сложнее.

В январе 1935 года все представители данной группы были арестованы. Следствие определило последний мар­шрут странствия следующим образом: «Салькову – заклю­чение в концлагерь сроком на 5 лет». Странника ожидала Караганда.

18 ноября 1937 года Леонид Сальков снова арестован. Обвинение гласило: «… отбывая наказание в Карлаге… проводил религиозные обряды, распространял среди за­ключенных написанные им молитвы, говорил о скором па­дении советской власти. Совместно с Краснопевцевым 8 ноября 1937 года служил панихиду по расстрелянной цар­ской семье». Виновным себя странник не признал, заявив, «что он не подлец и не предатель, и кровью других людей себе свободы не покупает».

В марте 1938 года Леонида Васильевича Салькова рас­стреляли. На Архиерейском Соборе 2000 года он был при­числен к лику святых.