Жизнеописания крымских подвижников благочестия занимают особое место в богатом агиографическом наследии митрополита Вениамина (Федченкова). В отличие от трудов святителя, посвященных знаменитым старцам, преподобным Серафиму Саровскому и Нектарию Оптинскому, святым праведным Иоанну Кронштадтскому и Ионе Одесскому, тексты, собранные в этой книге, сохранили драгоценные, но, к сожалению, малоизвестные страницы истории православного подвижничества. Можно предположить, что это единственные свидетельства о забытых крымских подвижниках. Но когда молчит человеческая память, начинают говорить архивы.
В данном случае восстановить имя, маршрут странствий и обстоятельства мученической кончины помогли архивы УСБУ в Одесской области и ДКНБ по Карагандинской области. Так органы безопасности дважды способствовали прославлению подвижника: в первый раз, возлагая на него мученический венец, второй раз, сохранив уникальные материалы о нем.
Странника звали Леонид Васильевич Сальков. Родился он в 1886 году в селе Таганаш Перекопского уезда Таврической губернии. Отец новомученика был богатым купцом. «Были братья и сестры. В живых никого нет. Михаил (брат) погиб в империалистическую войну. Два брата, Николай и Владислав, служили в старой армии офицерами, и где они сейчас – не знаю». Вероятно, Леонид Сальков пытался запутать следствие. Отсюда не замеченное следователем противоречие: «в живых никого нет…» и здесь же: «…где два других брата – «не знаю». Митрополит Вениамин также упоминает брата-офицера, погибшего на войне. Рассказывает он и еще об одном Салькове
Евгении, священнике, который во время гонений был отправлен в ссылку в Сибирь, где и скончался». Действительно, в число клириков Свято-Александро-Невского собора города Симферополя входил священник Евгений Сальков, человек мужественный, верный Христу и Его Церкви.
«В 1920 году, когда большевики вошли в Симферополь и перестрелка шла уже на улицах города, кто-то установил пулемет на соборной колокольне и начал обстреливать красноармейцев. Симферопольское духовенство оказалось под подозрением у новой власти. Все ожидали репрессии. ЧК вызвала архиерея для объяснения. Преосвященный владыка Димитрий (Абашидзе) созвал городское духовенство и просил пойти в ГПУ вместе с ним кого-нибудь из священников. Архиепископ Димитрий сказал, что против воли никто не может благословить на такой шаг. Вероятнее всего, ходоки не вернутся (расстрелы без суда и следствия в то время не были диковинкой в Крыму), и кто пойдет с ним, хотя бы три человека, пусть решат сами, без его вмешательства.
Нашлись добровольцы: протоиерей Николай Казанский, клирик Александро-Невского собора отец Евгений Сальков, протоиерей Димитрий Марков и Николай Мезенцев. Депутации повезло: объяснившись с властями, она к концу дня благополучно вернулась. Это было воспринято как явное чудо и милость Божия». В 1922 году он был осужден и находился в нижегородской тюрьме. Через 10 месяцев освобожден досрочно. Леонид Васильевич окончил гимназию в Симферополе, а в 1911 году – физико-математический факультет Московского университета. В 1911 году по призыву поступил на службу в армию вольноопределяющимся. Служил один год. Демобилизовался в 1912 году прапорщиком запаса.
До 1914 года проживал в Симферополе. В 1914 году по мобилизации как офицер запаса был снова призван в армию. Служил в 13-й артиллерийской бригаде. Февральская революция 1917 года застала на Румынском фронте. Тогда же поручик Сальков подал в отставку. Был переведен в резерв в Одессу, где пробыл до мая 1918 года. Затем Леонид Васильевич оставил воинскую службу и возвратился в Симферополь.
«В этот промежуток времени я познакомился со священником Ионой Атаманским, от которого получил благословение уйти в Благовещенский монастырь». В феврале 1918 года Леонид Сальков ушел в монастырь. В том же месяце его арестовали большевики. В апреле монастырь захватили немецкие войска, и Леонид Сальков был освобожден. Затем будущий новомученик вернулся в Симферополь, где раздал все свое имущество: часть – на церковь, часть – на богадельню, часть – родственникам. В 1918 году Леонид Сальков странствует по Кавказу, посещая знаменитые обители: Новый Афон, Каманы, Дранды, Бодийский монастырь. По всей вероятности, именно в это время он знакомится со знаменитым грузинским старцем Алексием (Шушанией). В справке ПСТГУ говорится, что в марте 1919 года именно «старец Алексий Теклаукского монастыря благословил Леонида Салькова на странничество».
Сохранились интересные воспоминания о русском страннике, посетившем преподобного Алексия. «Еще в храме Андрей увидел странника из России, увешанного тяжелыми крестами. Он стоял, подняв руки, неподвижно всю службу. Когда пришли на трапезу, игумен Алексий ласково сказал ему: «Христос распялся на одном Кресте, почему ты носишь столько крестов? Избёри себе вместо них один крест смирения».
Тогда этот человек молча поклонился игумену и, сняв с себя все кресты, положил их перед ним, также не сказав ни слова. Игумен взял один из крестов и сам надел его на странника, который, как потом оказалось, принял на себя подвиг юродства». Согласно хронологии повествования, данный странник не мог быть Леонидом Сальковым, и это просто совпадение. Но поскольку жанр воспоминаний не всегда предполагает абсолютную хронологическую точность, мы решили привести этот фрагмент в качестве предположения, что русским странником мог быть Леонид Сальков.
Осенью 1919 года Леонид Сальков решил идти в Иерусалим и уже в декабре того же года он прибыл в Константинополь, где узнал, что Иерусалим находится под властью англичан и что они туда русских не пропускают. Два месяца жил новомученик Леонид в Константинополе на Афонском подворье, затем английским пароходом, который шел в Новороссийск, выехал обратно на Кавказ.
Ввиду того, что Новороссийск оказался занятым красными войсками, пароход отправился в Севастополь. В марте 1920 года прибыл в белый Севастополь. Дальнейшее странствие глазами Леонида Салькова:
«При проверке документов меня как офицера хотели мобилизовать в белую армию, но я отказался, был арестован и отправлен в Джанкой. Потом меня отпустили. Потом ушел в Херсонесский монастырь, где и прожил до 1923 года. В этот же – промежуток времени я периодически приживал в (георгиевском монастыре вблизи города Севастополя. С приходом Врангеля я снова был мобилизован в белую армию, но также отказался служить. В мае 1923 года из Крыма на Кавказ в [неразборчиво] монастырь. Пробыл до 1925 года.
После смерти настоятеля монастыря Алексия (Шушания) я ушел из монастыря и проживал у Константина (неразборчиво) в 3 км от города Сухуми, помогал ему в хозяйстве, а он за это меня содержал. Прожил у него до 1927 года. В 1927 году вместе с группой других лиц был арестован Абхазским ГПУ, выслан в Соловки на 3 года. В Соловках до 1930 года. Затем отправлен на высылку сроком на 3 года в Межуреченский [Междуре- ченский?] район Вологодской области. Пробыл до сентября 1933 года. Выехал в Сухуми. По пути заехал в Одессу, чтобы встретиться со священником Димитрием Лавровым».
Человек, ведущий протокол допроса, вряд ли мог представить, что его скорбный труд высоко оценят опомнившиеся потомки. Первый невольный агиограф не просто дотошно, порой излишне дотошно, воссоздал картину странствий Леонида Салькова, он смог написать образ-икону новомученика.
Во время работы в архивах УСБУ мы неоднократно убеж-з дались в том, что дела особо одаренных подвижников благочестия отличаются от следственных дел других репрессированных священнослужителей. Материалы следствия позволяют говорить о прижизненном почитании многих новомучеников. Так, странник-мирянин Леонид Сальков почитался как духовный учитель, старец. Из показаний Леонида Салькова: «В кругу этих лиц (последователей истинноправославной церкви) я являлся старшим братом, которым я давал наставления духовного порядка. Один из них, по имени Сергей, называл меня учителем, мои беседы носили индивидуальный характер, а также были случаи, когда собирались по несколько человек, которым читал духовную литературу, разъясняя ее, или просто были беседы на тему об истинно-православной церкви».
Показания других обвиняемых также говорят о почитании Леонида Салькова как старца. Более того, возможно предположить, что странник был тайно рукоположен в священный сан: «Леонид Васильевич Сальков был руководителем и воспитателем данной группы. Насколько мне известно, Сальков Леонид Васильевич сана священнослужителя не имеет, однако его почитают как духовного отца, а некоторые лица, как, например, Сергей Бершицкий, считают его просто учителем. Леонид Сальков по примеру священнослужителей благословлял своих почитателей, а ему при благословении его почитатели целовали руки…». Следует обратить внимание на то, что, согласно митрополиту Вениамину, святой праведный Иона Одесский относился к новомученику Леониду как к равному, близкому по духу сотаиннику.
За советом к страннику обращался выдающийся ученый- офтальмолог В.П. Филатов. «Раза два я был у профессора Владимира Петровича Филатова. Он меня пригласил, как человека с высшим образованием, для беседы по вопросу спиритизма. Он меня спрашивал о сути спиритизма, имея в виду получить от меня разъяснения как религиозного человека, так как ему не могут его дать по этому вопросу монахи, не имеющие образования. Я ему по этому вопросу говорил, что спиритизмом христиане заниматься не могут, так как это проявление злой силы».
Материалы следственного дела позволяют судить об удивительном бесстрашии странника Леонида. Уже на первыхдопросах он решительно отказывается от сотрудничества с карательными органами: «Называть персонально этих лиц [представителей ИПЦ] я сейчас не буду, не хочу никого предавать… Средства на странствование получал от знакомых. Знакомых по г. Москве называть не буду».
Новомученик Леонид открыто заявляет о неприятии Советской власти. На вопрос следователя: «Какое у вас отношение к соввласти», странник отвечает: «По моему убеждению, советская власть послана Богом в наказание человечеству. Поэтому я, как и всякий христианин, не должен радоваться существованию советской власти, а наоборот, это является скорбью. К мировоззрениям советской власти я и отношусь как к [неразборчиво] закрепощающему людей, и советская власть существовать не будет».
Свои показания Леонид Васильевич подтвердил и на других допросах. «В своих беседах с представителями истинно-православной церкви призывал их к сохранению чистоты истинного православия и говорил, что христиане, как и всему человеческому, соввласти верить не могут, что следовать за ней также не должны, так как все мероприятия их как продукт человеческого ума рухнут, разъясняя, что соввласть, разрушая Божие, творит волю сатаны».
Вопрос: «Какое у Вас постоянное занятие?»
Ответ: «Являясь последователем истинно-православной церкви, я принял на себя подвиг странничества. На странничество я получил благословение от священника Ионы Атаманского. Средствами к существованию у меня были пожертвования от верующих и изредка частные работы по хозяйству у верующих, с кем мне приходилось сталкиваться. Только такие работы я и могу выполнять, работа же на советских предприятиях или служба в советских учреждениях является противной моей совести… Как последователь истинноправославной церкви я являюсь противником соввласти… К данным выше показаниям об отношении к соввласти в конец добавление: врагом советской власти я являюсь за ея безумное возстание против Бога».
«Антисоветской деятельности с моей стороны не было. Беседы я проводил в Духе Священного Писания так, как я его понимаю, с тем, чтобы разъяснить слушателям его вернее. Конечной целью у меня было внедрить в сознание слушающих меня мои убеждения последователей Истинно Православной Церкви.
В.: «Не являются ли эти обстоятельства вашей антисоветской деятельностью?»
О.: «Это относится к моей антисоветской деятельности».
В.: «На предыдущем допросе вы показали об отдельных моментах вашей антисоветской деятельности. Какие цели вы преследовали?»
О.: «Этим я преследовал сохранить чистоту веры лично в себе и помочь другому путем соответствующих убеждений. Будучи несогласным с политикой соввласти, основываясь на своих религиозных убеждениях, я и проводил борьбу с мероприятиями соввласти.
Я считаю, что социалистическое строительство ведет к нарушению чистоты истинного православия, потому я сам не только мог принимать участие в нем, но являюсь противником его.
В частности, по этим мотивам, как я показывал и ранее, я считаю противным своей совести работать в советских предприятиях и учреждениях. К этому я также призывал и других путем соответствующих бесед с верующими. Все это, в конечном счете, должно вызвать неподчинение и непризнание соввласти.
В части мероприятий соввласти мои убеждения и разъяснения сводятся к тому, что они направлены к гибели мира, следовательно, у верующих истинно-православной церкви должны вызывать скорбь и сожаление».
Непринятие светской власти отразилось на экклезиоло- гическом выборе Леонида Салькова. Как и многие другие ревнители православия, он не смог согласиться с церковной политикой митрополита Сергия (Страгородского). Свои богатые дарования странник посвятил борьбе за независимость Церкви. «Сальков Леонид Васильевич говорил о том, что нужно христианам объединиться вокруг истинноправославной Церкви. Причем тут он высказывает о том, что Церковь отступила от Православия и обвинил в этом митрополита Сергия.
Говорил о том, что митрополит Сергий издал неправильную Декларацию, говорил о какой-то европейской конференции, на которой якобы был поднят вопрос о притеснении религии в СССР, и что поэтому якобы был запрошен митрополит Сергий, который сообщил этой конференции, что в СССР притеснений религии нет, а, наоборот, свобода религии. Этот ответ митрополита Сергия Сальков осуждал и говорил, что если бы митрополит Сергий так не ответил, то был бы против СССР крестовый поход, а этим митрополит Сергий сорвал крестовый поход и погубил не только Православную Церковь, но и нас, верующих, предал Церковь советской власти».
Таким образом, странствия Леонида Салькова были странствиями миссионера и апостола, проповедника необходимости независимости Церкви. В Одессе его встречали старые знакомые по портовой Церкви, священники Георгий Балухатин и Димитрий Лавров. У святого праведного Ионы Атаманского они служили как диаконы. Вместе с ними по одному делу проходили также Поспелов Федор Степанович, Иванов Владимир Игнатьевич (священник), Здетовецкий Владимир Ксенофонтович (священник), Кох Семен Яковлевич и Кравцов Феодосий Степанович. Следователи считали, что этих людей объединила принадлежность к «непоминающим», так называемой Истиной Православной Церкви. На самом деле все гораздо сложнее.
В январе 1935 года все представители данной группы были арестованы. Следствие определило последний маршрут странствия следующим образом: «Салькову – заключение в концлагерь сроком на 5 лет». Странника ожидала Караганда.
18 ноября 1937 года Леонид Сальков снова арестован. Обвинение гласило: «… отбывая наказание в Карлаге… проводил религиозные обряды, распространял среди заключенных написанные им молитвы, говорил о скором падении советской власти. Совместно с Краснопевцевым 8 ноября 1937 года служил панихиду по расстрелянной царской семье». Виновным себя странник не признал, заявив, «что он не подлец и не предатель, и кровью других людей себе свободы не покупает».
В марте 1938 года Леонида Васильевича Салькова расстреляли. На Архиерейском Соборе 2000 года он был причислен к лику святых.