Девять мифов о том, каким должен быть христианин

У православных христиан есть один источник, из которого они черпают знания о бого­угодной жизни – это Священное Предание.Однако есть еще кое-что, хранящее источник этот незамутненным, – реальный опыт жизни в Боге и (что особенно актуально для сегодняшних христиан) богословское осмысление этого опыта. Дефицит того и другого приводит ко всевозможным искажениям, перетолкованиям православного учения, а в жизни – к пресло­вутому магизму, обрядоверию, «мертвой букве» веры. Попытаемся определить лжеблагочестие и понять, почему православный христианин не может позволить себе…

Христиане и реальность

Миф 1: печальное и строгое лицо; холодное, хоть и вежливое, общение с окружающими

Начитавшись житийной литературы первых веков христианства, надергав там и тут свято­отеческих цитат, испытывая острое желание поскорее стать хоть немножечко христианами, мы зачастую усваиваем себе совершенно лож­ное понятие о том, как держит себя, как себя ведет православный христианин.

Наша по­врежденная природа упорно игнорирует при­зыв к изменению во Христе, в любви, а вместо этого выбирает подобное себе, нехристианское «изменение». Логика примерно такова – если я сосредоточен на мыслях о горнем, если внима­телен к себе, я должен иметь вид отрешенный, печальный и строгий, а быть внимательным к другим мне просто некогда. И становится че­ловек таким себе «каменным гостем», заслы­шав грохочущий шаг которого хочется сбежать куда подальше.

Однако Православие учит обратному. Оно учит, что «качество христианина» в первую очередь зависит от его отношения к другому человеку: «По тому узнают все, что вы Мои уче­ники, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Апостол призывает христиан: «в почтительности друг друга предупреждайте» (Рим. 12:10).

Мы должны это делать в подра­жание своему Творцу, потому что, как пишет святитель Николай Сербский (Велимирович), «то спасительное правило, кое апостол Павел повелевает выполнять всем верным  в со­вершенстве осуществлено между Ипостасями Святой Троицы. Каждая из Ипостасей старается в почтительности предупреждать Две Другие; как и Каждая желает послушанием умалиться пред Двумя Другими». Любовь не оставляет места холоду, сдержанности, «кислым минам»: «Имейте друг к другу горячую любовь и бра­тьям приличную расположенность», – пишет блаженный Феодорит; «Любовь должна быть у вас не только непритворная, но крепкая, го­рячая, пламенная.

Что пользы, если любишь хотя искренно, однако же без горячности? По­сему и сказал Апостол: друг ко другу любезны – то есть любите горячо. Не дожи­дайся, чтобы другой обнаружил к тебе любовь; но беги к нему сам и начни первый», – увещева­ет святой Златоуст.

Миф 2: отказ от красоты во всем – от быто­вых вещей, внешнего вида до предметов ис­кусства

Опять же, логика псевдоблагочестия: «Чтобы не прилепляться сердцем к этому греш­ному миру, я буду отвергать его красоту». Когда мы смотрим на Христа, стараемся подражать Ему, можем ли мы представить Его неопрятно одетым, неряшливо выглядящим? Когда псал­мопевец Давид восхваляет красоту Богом соз­данного мира – погрешает ли он?

Нам кажется, ответ очевиден. Как пишет архимандрит Савва (Мажуко): «Невозможно из состояния плотско­го, в котором большинство из нас обитает, со­вершить „комсомольский” бросок к духовно­сти, минуя ступень душевного <…> ничто так не будит душу, как внимание к прекрасному. Мой внешний вид, манера общаться, мой круг чтения и досуга.

Безусловно, есть люди, кото­рых это не касается, они уже на другой сту­пеньке, но таковых, поверьте, меньшинство. <…> Это <…> самая соль христианского ми­роощущения. Господь сотворил человека для радости. Величайшей радости мы приобщаем­ся в созерцании красоты. <…> И дело здесь не только в том, что красота примиряет нас с жизнью; переживание прекрасного – это опыт скорее мистический, он выводит человека за пределы его самого, ставит его лицом к лицу с миром Божественным, потому что мы, хри­стиане, знаем, что Красота есть одно из имен Божиих, Он – Прекрасное Само по Себе, и Он же – источник подлинной красоты» .

Миф 3: иметь низкую самооценку

Казалось бы, проводить жизнь в постоянном плаче о грехах и считать себя «хуже всей твари» – это очень
и очень православно. Однако, как показывает опыт, такое понимание православия тоже ока­зывается «вырванным из контекста», а потому ложным и искаженным.

Вот что пишет, к приме­ру, о непрестанном плаче преподобный Исаак Сирин: «От трех причин происходит поток непрекращающихся слез у человека.

Во-первых, от изумления исполненными тайн прозрениями.

Или, во-вторых, слезы могут происходить> от любви к Богу, которая воспламеняет душу, и не может человек вы­носить ту любовь без постоянного плача, происходящего от сладости ее и наслаждения ею.

Или, в-третьих, слезы могут происходить от великого смирения сердца».

Как видим, говоря о плаче, святой вовсе не говорит о мироощущении: «А кабы к утру умереть – так лучше было бы еще…»

Сетовал на антихристи­анское самоненавистничество и праведный Иоанн Кронштадский: «Люди стыдятся сознать­ся, что они не веруют в высокое достоинство и предназначение свое, в то, что они – бесцен­ный образ Божий, прелюбезный Богу, которому предуготовано и обещано бесконечно-великое блаженство на небесах – в единении с Богом» .

«Любить себя можно двумя способами, – писал известный христианский писатель К. С. Льюис. – Можно видеть в себе создание Божие, а к созданиям этим, какими бы они ни стали, надо быть милостивым. Можно видеть в себе пуп земли и предпочитать свои выгоды чужим. Вот эту, вторую любовь к себе нужно не только возненавидеть, но и убить.

Христианин ведет с ней непрерывную борьбу, но он любит и милует все „я” на свете, кроме их греха. Дурной аскетизм калечит душу, истинный – убивает самость. Лучше любить себя, чем не любить ничего; лучше жалеть себя, чем никого не жалеть» .

МИф 4: избегать счастья, бояться получать удовольствие от жизни

Христиане призваны к блаженству; в каждом апостольском послании мы читаем призыв радоваться, слова ободре­ния и утешения. Но враг рода человеческого ухитряется и в эти слова вложить глубоко про­тивоположный Евангелию смысл: «мол, счастье будет только в Царствии Небесном, а здесь нам положено отстрадать в полную силу». И человек начинает искать страданий, «циклиться» на них!

Умение радоваться и быть счастливым здесь и сейчас – базовое умение христианина; «ра­дость рождается из благодарности», сказала как-то одна христианка – и это истинно так!

А еще радость рождается из осознания себя любимым; а еще – из уверенности в Христовой победе над смертью и грехом!

«Наши молитвы так немощны, а благочестие такое пресное, так скучна и угрюма наша самодельная аскетика, потому что мы слишком взрослые и давно уже не помним той естествен­ной радости быть, которой непосредственно жив каждый ребенок, – пишет архимандрит Савва (Мажуко).

Человеку на самом деле надо очень мало. Мы давно утратили ра­дость простых вещей. Мы не умеем пить воду, как нам распробовать шампанское? Тот, кто не знает, как есть хлеб, способен ли оценить ку­ропатку по-венгерски?

Святые подвижни­ки, светоносные старцы продолжали поститься всю жизнь не потому, что их тело требовало умерщвления – оно уже давно было прониза­но светом благодати – они умели полно и есте­ственно получать радость от самых простых и достаточных вещей – от воды и хлеба» .

«Как могут быть несчастны те, кто узнал, что у него есть любящий и мудрый Отец, добрая, всепрощающая Мать? – недоумевает журна­лист Мария Свешникова. – Конечно, скорби и несчастья посылаются каждому – важно, как к ним относиться: как к главной цели христиан­ства либо как к подспорью, дающему возмож­ность осознать, проанализировать свою жизнь, поставить правильные вопросы» .

Миф 5: не искать себе защиты, справедливости

Припоминая незлобивость святых, в частно­сти, подвиг святого Серафима Саровского, хри­стиане порой считают должным не искать для себя правосудия, не защищать себя от явного преступления. Мысль эта тоже лукава. Житие князя Владимира, крестителя Руси, ярко ил­люстрирует подобный подход – весь Киев был превращен в ад ложно понятым благочестием князя. Поэтому, если мы покрываем преступле­ние, пусть и совершаемое против нас, мы долж­ны помнить, что подставляем не вторую щеку, а других людей.

«Поддержание внешнего общественно-пра­вового порядка само по себе не вызывает в душах расцвета христианской любви, – пишет философ И. Ильин, – но оно устанавливает в человеческом общении тот внешний ритм ми­ролюбия, терпимости и корректности, который неизбежно, хотя и незаметно, передается и в души людей.  Осуществляющий эту борьбу служит именно делу духа и любви; но служение его отрицательное и подготовительное» .

Миф 6: избегать успеха в работе

Священное Писание богато примерами богатых и успеш­ных людей, которые между тем были правед­никами: это и отец верующих Авраам, и Иосиф, и Давид, и Соломон, и многие-многие другие. Слова Господа о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф. 19:24), не отрица­ют богатства – если оно приходит к человеку честным путем и не искажает шкалу его ценно­стей.

«Мы призваны расставить свои жизнен­ные цели по местам, руководствуясь Еванге­лием, где сказано: „Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам” (Мф. 6:33)», – пишет священник Вячеслав Голо­щапов . При этом, если человек реализует данные Богом таланты, не ленясь, – его ждет успех.

«Разве это грех – хорошо учиться? Разве плохо, если врач или педагог повышает свой профессиональный уровень? Если у врача па­циенты выздоравливают, а у школьного учителя дети легко поступают в хорошие вузы – разве это не успех? Успех, но он – на благо людям, – рассуждает протоиерей Георгий Бреев.

– Мне кажется, Сам Господь заложил в человеческую природу стремление к успешности. Это одна из духовных сил, которая человека активизиру­ет, собирает воедино и побуждает стремиться к избранной цели – мыслями, чувствами, дей­ствиями. И эта движущая сила склоняет нашу волю к исполнению того, что мы задумываем, что ложится желанием в душу. Духовная жизнь тоже связана с восхождением.

Стремле­ние к духовному успеху, к совершенству неотъ­емлемо от человеческой души, вложено в нее Богом,  человек должен трудиться, должен принять все меры к достижению успеха, но вен­чает всякое дело только Господь» .

Миф 7: не читать богословских работ, чтобы не «суемудрствовать»

«Мы живем в иное время, чем то, когда Григорий Богослов не мог войти в баню или лавку за хлебом, не будучи схваченным кем-нибудь за рукав и не спрошен­ным: „Скажи, что правильнее: „омоусиос” или „омиусиос”? Теперь так не богословствуют и к богословию относятся неприязненно или с недоверием» , – со скорбью писал прото­пресвитер А. Шмеман.

Святитель Филарет Мо­сковский говорит, что «прежде чем христиане стали называться христианами, они назывались учениками, и если христиане ими быть не хотят, то не для них было проповедано Евангелие» . Эти слова – уже достаточное вразумление людям, не желающим прилагать усилий для из­учения собственной веры,святоотеческого на­следия, и в особенности тех, кто ищет такому не­желанию благовидные оправдания.

Известный религиозный мыслитель протоиерей Георгий Флоровский писал: «…для святых отцов бого­словие было делом жизни, духовным подвигом, исповеданием веры, творческим разрешением жизненных задач. Среди церковных слу­жений в наше время богословское исповедничество приобретает особенную важность, как воцерковление мысли и воли, как живое вхож­дение в разум истины».

А у преподобного Исаака Сирина читаем: «Удивляюсь я… людям, которые, когда видят человека, трудящегося в чтении Святых Писаний и усердно изыски­вающего смысл их, постоянно пребывающего в собеседовании с этими и подобными раз­мышлениями на тему сокровенного служения,говорят ему некое весьма грубое слово, без­вкусное и безумное, вроде: „Сколько бы ни читал ты и ни трудился, труд твой бесполе­зен”.

Особенно же удивляюсь я тем, которые говорят что-либо вроде: «Какой смысл в этих исследованиях, и какая польза для тебя празд­но проводить время в изыскании смысла Писа­ния и тому подобного? Делом надо заниматься! Если мы исполняем то, что знаем, нам не нужно целыми днями корпеть над Писаниями и зани­маться другими подобными вещами».

Не пони­мают они, что говорят, и не знают, что именно это – то есть чтобы ум человека был наполнен мыслью о божественном домостроительстве и постоянной памятью о нем благодаря восхи­тительной мысли, посеянной в уме чтением  Писания и поиском его сокровенного смыс­ла – ото самое и есть настоящее дело и ис­полнение всех заповедей Господа нашего».

Миф8 : люто ненавидеть всех нехристиан и не­православных, как «врагов Бога»

Мы должны твердо знать, что любые размышления на тему «кого можно ненавидеть и почему», не имеют к христианству никакого отношения. Христиан­ство – это религия любви, это религия Бога, Ко­торый, умирая, молился о своих распинателях, и в ней нет места ненависти ни к язычникам, ни даже к самым страшным грешникам.

«Слово святителя Филарета Московского в неделю 19-ю по Пятдесятнице», из контекста которого была вырвана и ужасно искажена знаменитая цитата, призывающая ненавидеть врагов Бога, на самом деле исполнено совершенно иного духа, призывает к совершенно иным чувствам.

«Конечно, мы не можем любить зла, да и кто сего требует? Чувствуйте все омерзение к по­рокам, какое они заслуживают, – этого не за­прещают, но еще требуют; только не смешивай­те их с самими людьми, в которых замечаете их: отделив оные, вы еще найдете в них то, что до­стойно любви вашей. Сколько бы ни казалось неестественным любить врага – разве менее противно природе ненавидеть человека?» – вот подлинные слова святителя Филарета.

Более того, он пишет: «Удерживать мстительный удар, но не простирать руки для помощи, проливать с языка сладкую лесть и носить желчь во вну­тренности сердца не значит любить врагов. Любовь есть живое и деятельное участие в бла­госостоянии другого.  Не называйте себя напрасно – готовыми к услугам вашего сопер­ника, – будьте такими в самом деле. Говорите к нему сердцем и подтверждайте ваши уверения делами».

Любой наш грех – это тоже вражда против Бога. И что же? «…Будучи врагами, мы прими­рились с Богом смертью Сына Его» (Рим 5:10), – говорит апостол. И предостерегает: не судите внешних (1 Кор 5:13).

«Лишенные славы христи­анства не лишены другой славы, полученной Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его. Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию: мое дело сохранить почтение к образу Божию, и тем сохранить себя от ада. И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовно­му преступнику, и язычнику окажу почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтоб тебе не иметь недостатка в любви».

Миф 9: считать, что спасение и благополучие заслуживается только посещением служб и добросовестным исполнением всех церков­ных предписаний: пост, регулярное причастие и исповедь

О таком подходе к вере хорошо ска­зал Валерий Духанин: «В оккультизме есть своя технология: делай так-то и так-то – и непремен­но получишь искомое. К сожалению, часто это переносится и на религию». Безусловно, по­сещение служб, исполнение заповедей – необ­ходимы, но главное здесь – внутреннее устро­ение человека и его часть «духовной работы».

С одной стороны, «исполнение внешних запо­ведей, таких как чтение молитв, посещение и совершение богослужений, принятие таинств, доброделание, милостыня, строительство и украшение храмов и монастырей и т. п., когда человек рассматривает их как заслуги перед Богом, может (и не редко так бывает) привести его к тщеславию, самомнению, гордыне, – пре­достерегает А. И. Осипов.

– И в таком случае все это добро превращается во зло для челове­ка, ибо соединяет его, по слову преп. Антония Великого, с демонами-мучителями. Жизнь по заповедям только тогда преображает челове­ка, когда он понимает, что без помощи Божией ничего не может сделать, что Бог творит его ру­ками, а он сам по себе без Бога не до порога».

С другой стороны, положившись на волю Божью, нужно избегать и противоположного греха – излишнего упования на Бога, или хулы на Духа Святого, по определению святителя Игнатия (Брянчанинова). «…Это грех, когда че­ловек не желает ничего менять в своей жизни, притворно утверждая, что все в руках Божьих», – объясняет священник Антоний Скрынников. Человек в плену этой страсти считает, что никакой работы над собой, кроме посещения церкви, проводить не нужно; ежедневный труд христианина над душой остается ему чуждым.

«Мы должны надеяться на милосердие Божье, но то, что можем, обязаны делать сами. Творить же все, что нам заблагорассудится, разжигать свои страсти и надеяться, что Бог нас все равно простит, – это непозволительное, сурово нака­зуемое легкомыслие», – уточняет священник Константин Островский.